Эра безнаказанности должна закончиться

Фото: EPA

Президент Кипра НИКОС АНАСТАСИАДИС утверждает, что до последнего пытался предотвратить «стрижку» частных депозитов в банках страны, но канцлер Германии Ангела Меркель и глава МВФ Кристин Лагард не оставили ему выбора. В интервью HANDELSBLATT г-н Анастасиадис рассказал о том, как будет выглядеть новая модель экономики некогда офшорного рая, и призвал к уголовному преследованию виновных в кризисе политиков.

— Г-н президент, прошло шесть месяцев с тех пор, как вы заняли этот пост. Уже в первые дни вам пришлось вести переговоры об условиях предоставления Кипру пакета финансовой помощи.

— Вы даже представить себе не можете, насколько тяжело это было. Психологически очень трудно. Ведь я обещал, что банковские вклады никто не тронет. А все получилось по-другому. Решение Еврогруппы стало для меня шоком. <…> То, что мне пришлось пережить в первые дни, можно сравнить с холодным душем. Я оказался в унизительной ситуации, вина за которую, впрочем, лежит на нас самих. Ведь если бы мы своевременно приняли необходимые меры, то нам бы никто не смог диктовать такие жесткие условия предоставления финансовой помощи. В итоге у меня не осталось другого выбора. Тикала бомба с часовым механизмом. Альтернативой был бы только дефолт.

— В ходе предвыборной кампании канцлер Ангела Меркель вас поддер­живала, однако затем ее позиция ужесточилась. Вы разочарованы?

— Я бы сказал так: имела место горечь из-за того, что не прошли наши предложения, предусматривавшие более мягкие меры. Но дело не в Ангеле Меркель. МВФ настаивал на «стрижке» — рекапитализации банков за счет денег их клиентов.

— Когда вы стали президентом, Кипр находился на краю банкротства. Ликвидирована ли эта опасность сейчас?

— Думаю, что да, окончательно. Конечно, трудности еще есть, но с помощью решительности и дисциплины мы с ними справимся. Свои обязательства мы выполним. В этом нам поможет менталитет киприотов. У нас нет волнений, забастовок, демонстраций, как в других проблемных странах. Свою ответ­ственность осознают и наши профсоюзы.

— Нуждается ли Кипр в дополнительной кроме обещанных 10 млрд евро помощи?

— Легче всего было бы ответить «да». Но если мы будем соблюдать бюджетную дисциплину и используем наши возможности, то дополнительные кредиты не понадобятся.

— Похоже, прежняя бизнес-модель Кипра как налогового рая осталась в прошлом?

— Наша экономика стояла на трех китах: торговое судоходство, туризм и финансовые услуги. Кризис нанес финансовому сектору сильный удар, но не разрушил его окончательно. Вы правы, в 80-е и 90-е годы Кипр напоминал налоговый рай. Тогда офшорные фирмы уплачивали всего лишь 4,25% налога на свою чистую прибыль. Но вступление Кипра в ЕС превратило его в серьезный центр финансовых услуг.

— Отмывание денег, уклонение от уплаты налогов — все это в прошлом?

— Это все ушло в историю. Причем многое было сильно преувеличено, а в определенной части — просто клеветой. Недавние проверки международных контролеров, например Moneyval, завершились для нас хорошими оценками.

— Как выглядит новая модель экономики Кипра?

— Мы намерены использовать потенциал роста других отраслей, например в исследованиях и технологиях или же в добыче газа. Есть резервы и в развитии туризма, скажем, оздоровительный туризм или же организация у нас международных конгрессов и симпозиумов. Кроме того, мы планируем развитие игорного бизнеса. Мы хотим создать для экономики Кипра широкий фундамент, что сделает ее устойчивой к кризисам.

— Согласно прогнозу ЕС, ваша экономика сократится в этом году почти на 9%. Когда Кипр преодолеет рецессию?

— Я надеюсь, что первые признаки поворотного момента появятся во второй половине 2014 года. Конечно, кризис тогда еще не завершится, но я уверен, что снова выйти на финансовые рынки мы сможем до завершения программы помощи в 2016 году.

— Является ли ваш предшественник Димитрис Христофиас центральной фигурой кризиса?

— К сожалению, это так. Наша политическая система предоставляет президенту значительные полномочия и, соответственно, накладывает на него большую ответ­ственность. А он не слушал ни оппозицию, ни председателей госбанка, ни трех своих министров финансов, которых он еще и публично подставлял.

— Должны ли виновные в кризисе политики подвергаться уголовному преследованию?

— Разумеется. Эра безнаказанности должна закончиться. Конечно, это не значит, что это должно привести к другой крайности, когда каждый шаг политика грозил бы ему уголовной статьей. Я внес проект закона, который в этом плане значительно ограничивает иммунитет президента страны, министров и депутатов.