Cибирские добытчики

Фото: REUTERS 2014

Добыча нефти – дело гигантов, которые качают ее сотнями миллионов тонн, оперируют миллиардами долларов и воюют между собой за ресурсы и влияние. Малышам на этом рынке дозволено не путаться под ногами и довольствоваться крохами, за которыми «мэйджорам» просто лень нагибаться. В 2012 году в России было зарегистрировано целых 250 независимых нефтяных компаний, из них добычу вела лишь половина, и весь их вклад в общероссийскую добычу нефти составлял 2,8%.

Совершить качественный скачок маленькой компании трудно, но еще труднее остаться после этого независимой. Иркутская нефтяная компания (ИНК) с 2010 по 2013 год увеличила добычу нефти почти впятеро, до 2,9 млн тонн. План на 2014-й – 4 млн тонн. Как она добилась таких результатов и чем обернется для нее резкий рост?

Люди из Сибири

«Мы местная, региональная компания. Все мои коллеги, кто ее создавал, из Восточной Сибири», – говорит Николай Буйнов, председатель совета директоров ООО «Иркутская нефтяная компания» и владелец 62% акций ЗАО «ИНК-Капитал», материнской компании ИНК (данные «СПАРК-Интерфакс»).

Родители Николая строили Байкало-Амурскую магистраль, приехав в Иркутскую область в 1975 году, когда Николаю было восемь лет. Сам он окончил Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта, в родные края вернулся в 1990-м по распределению. Но на железную дорогу не пошел и вообще, как сам рассказывал в одном из интервью, наемным работником был всего шесть месяцев за всю жизнь. В начале 1990-х организовал в городе Бодайбо свой первый бизнес: начав с торговли дранкой, построил столярный цех, который вырос в небольшой лесопромышленный комплекс.

В 1993 году продал его и начал торговать нефтепродуктами, предлагая их золотодобытчикам: исторически Бодайбо – один из центров добычи драгоценного металла. Они в те годы были чуть ли не единственными, кто платил не по бартеру, а живыми деньгами. Бодайбинскую энергетическую компанию 26-летний Николай Буйнов основал вместе с отцом Михаилом, кавалером ордена Трудового Красного Знамени. Кстати, отец был совладельцем и других бизнесов сына вплоть до смерти в 2005-м. Она поставляла топливо сначала старателям в своем районе, затем по всей Сибири и Дальнему Востоку. Но к началу 2000-х посредников на рынке нефтепродуктов сильно потеснили производители, и Буйнов решил добывать нефть.

Марина Седых, гендиректор и совладелец Иркутской нефтяной компании (по данным «СПАРК-Интерфакс», ей принадлежит 10% «ИНК-Капитал»), после окончания Иркутского университета стала, напротив, как раз наемным работником. Начинала юрисконсультом в Приморском крае, потом работала в юридическом отделе Иркутского завода тяжелого машиностроения и юрисконсультом «Востсибнефтегазгеологии». Государственное предприятие занималось геологоразведкой в регионе, имело лицензии на месторождения, но с 1990-х не получало заказов и постепенно приходило в упадок. Примечательно, что первую нефть в Иркутской области добыли еще в 1962 году, но промышленная разработка запасов не велась: все силы были брошены на крупные месторождения Тюмени, а небольшие и сложные залежи Восточной Сибири оставались неосвоенными.

Буйнова и Седых познакомил в середине 1990-х один из ведущих геологов предприятия Борис Синявский, первооткрыватель многих месторождений, в том числе Даниловского, лицензию на освоение которого в 1997-м получила нефтяная компания «Данилово», основанная в том же году. Синявский, отец и сын Буйновы, а также Седых стали ее учредителями. В начале 2000-го партнеры выкупили у администрации Усть-Кутского района ОАО «УстьКутНефтегаз», созданное в 1996 году для снабжения топливом местных котельных и владевшее лицензиями на Ярактинское и Марковское месторождения. Совокупные запасы обоих месторождений – примерно 13 млн тонн нефти и 60 млрд куб. м газа, компания же добывала нефть только из разведочных скважин, всего 15–17 тыс. тонн в год. Сумма сделки купли-продажи контрольного пакета акций «УстьКутНефтегаза» не раскрывалась, но, по признанию ее участников, была незначительной: условием для приобретателей было погашение долгов по зарплате (11 млн рублей) и содержание поселка Верхне-Марково.

Осенью 2000 года на базе НК «Данилово» и «УстьКутНефтегаза» была создана Иркутская нефтяная компания, основными владельцами которой стали Николай и Михаил Буйновы, а гендиректором – Марина Седых.

Взлет в трубу

В 2001-м ИНК добыла около 30 тыс. тонн нефти. Круглогодичная дорога в то время была лишь к одному из месторождений, до двух других добирались только по зимнику. Николай Буйнов вспоминает, что дороги и первый нефтепровод ему пришлось проектировать самостоятельно. Но именно ИНК первой начала промышленную добычу нефти в регионе, где сейчас также работают «Верхнечонскнефтегаз» (входит в «Роснефть») и НК «Дулисьма», владельцами которой являются бизнесмены Юрий и Алексей Хотины.

На протяжении большей части 2000-х ИНК развивалась как типичная маленькая нефтяная компания – в России таких больше двух сотен. Она и покупала лицензии на новые небольшие месторождения, и постепенно наращивала добычу, однако ее объем оставался незначительным по меркам отрасли: в 2006 году – около 170 тыс. тонн нефти, в 2008-м – 200 тыс. тонн. ИНК могла бы добывать больше, но существовали проблемы со сбытом: в то время магистральных нефтепроводов в Восточной Сибири не было и в первые годы приходилось возить нефть даже на баржах по Лене. Совершить качественный скачок компании помог проект трубопровода Восточная Сибирь – Тихий океан (ВСТО).

Первая очередь ВСТО была запущена в конце 2009-го, в том же году ИНК согласовала с «Транснефтью» условия подключения к трубе. «Показательно, что они начали тянуть собственный трубопровод от своих месторождений в направлении трассы ВСТО еще до того, как сам ВСТО был запущен», – замечает Елена Корзун, генеральный директор Ассоциации независимых нефтегазодобывающих организаций («АссоНефть»). Одним из первых перспективы ИНК оценил Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР), который еще летом 2008 года купил 8,15% акций ЗАО «ИНК-Капитал» за $85 млн. «Это была самая большая на тот момент сумма, которую ЕБРР когда-либо вкладывал в уставный капитал компаний в России», – подчеркивает Николай Буйнов.

В ЕБРР говорят, что в ИНК их привлекли передовые технологии: компания первой в России применила в промышленных масштабах так называемый сайклинг-процесс, позволяющий решать проблему утилизации природного и попутного нефтяного газа и сокращать выбросы парниковых газов. Установка по закачке газа обратно в пласт для его использования в будущем заработала на Ярактинском месторождении в 2010-м – на ее запуск пошла часть денег ЕБРР. «Таких проектов в России в то время не было, и мы очень довольны сотрудничеством с компанией, – сказал представитель ЕБРР. – Но ЕБРР не вечный акционер. Наша роль – помочь компании решить конкретную задачу». В 2013-м банк продал 3,75% своего пакета в «ИНК-Капитал» глобальному инвестбанку Goldman Sachs International (условия сделки стороны не раскрывают).

Инвестиции ЕБРР также помогли нарастить геологоразведку. По словам Буйнова, с 2008 по 2012 год ИНК открыла семь новых месторождений углеводородов. Сейчас компания владеет лицензиями на разработку 20 месторождений в Иркутской области и Якутии.

БОЛЬШИЕ НАДЕЖДЫ

Трубопровод к ВСТО длиной 61 км и приемо-сдаточный пункт, доводящий нефть до нужной кондиции, заработали в январе 2011-го, и в том же году произошел резкий скачок добычи – до 1,2 млн тонн, вдвое больше по сравнению с предыдущим годом. В 2012-м – новое удвоение, до 2,3 млн тонн. Стремительно росла и выручка компании: с 7,1 млрд рублей в 2010-м до 64,4 млрд в 2013-м, если судить по ее отчетности в «СПАРК-Интерфакс». Впрочем, такой резкий рост можно списать на несовершенство российских стандартов бухучета. Более корректные цифры в отчетности по МСФО, которую ИНК ведет с 2006 года, но не публикует: руководители и акционеры отказываются раскрывать эти данные.

Тем не менее в последние годы выручка ИНК сильно выросла. Дело еще и в налоговых каникулах: ставки НДПИ для нефтяников Восточной Сибири обнулены с 2007 по 2022 год. «А надо учитывать, что НДПИ вкупе с экспортной пошлиной забирают почти 85% выручки малых и средних нефтяных компаний. У компании просто остаются деньги для дальнейшего развития», – объясняет Елена Корзун. Николай Буйнов говорит, что ИНК много тратит: в 2013-м ее инвестиции в развитие составили 18 млрд рублей, план на 2014-й – 25 млрд.

В 2014-м компания собиралась добыть 3,6 млн тонн нефти, в начале осени прогноз был изменен до 4 млн тонн. По мнению Буйнова, предприятие станет крупнейшим налогоплательщиком Иркутской области по итогам года (в 2013-м его доля в региональном консолидированном бюджете составила около 5%).

ИНК рассчитывает сохранять темпы роста. «Наша задача – увеличивать коэффициент извлечения нефти и выйти за 50%, притом что сегодня средний показатель по стране – 25–28%, – делится планами Буйнов. – Мы хотим максимально эффективно разрабатывать небольшие месторождения, считаем, что именно в этой сфере мы уже приобрели уникальный опыт». В 2016-м в компании предполагают выйти на объем добычи в 10 млн тонн, рассказал источник РБК. Но нефть – это еще не все.

Для нефтяных месторождений Восточной Сибири характерно высокое содержание газа. Традиционно его сжигают в факелах прямо на месте добычи (сайклинг-процесс как раз позволяет потушить эти факелы). В 2006 году ИНК подписала меморандум о взаимопонимании с «Газпромом»: речь шла о газификации местных населенных пунктов. Из-за кризиса проект застопорился, и иркутская компания решила сосредоточиться на собственных газовых проектах.

В 2013-м ИНК приступила к практической реализации проекта освоения своих газовых запасов. Общий объем инвестиций оценивается в 110–120 млрд рублей, из которых в текущем году будет потрачено 9 млрд. На первом этапе запустят установку подготовки природного и попутного нефтяного газа на Ярактинском месторождении. На газохимическом комплексе, который компания намерена построить в Усть-Куте, планируется выпускать до 500 тыс. тонн полиэтилена в год.

ИНК также хотела бы поставлять газ в строящийся магистральный трубопровод «Сила Сибири»: она готова закачивать до 5 млрд куб. м ежегодно, говорил ранее ТАСС ее представитель Антон Диденок. Но это произойдет лишь в случае, если к трубе допустят независимых производителей газа. Для сравнения, «Роснефть», крупнейший лоббист всеобщего доступа, недавно заявила о готовности поставлять в «Силу Сибири» 18 млрд куб. м в год.

СЛИШКОМ УСПЕШНЫЕ

В 2013 году в компании появился первый независимый директор – Ольга Высоцкая, ранее работавшая в KPMG, PwC, Deloitte и входившая в советы директоров и комитеты по аудиту группы «ЭМАльянс», банка «КИТ Финанс» и компании «Балтика». «Перед нами стояла задача улучшить корпоративное управление, развить систему управления рисками, систему внутреннего контроля и выстроить правильную систему внутреннего аудита», – перечисляет Высоцкая.

Причин, по которым компания приглашает независимого директора, много, но конечная цель одна – обеспечить ликвидность актива за счет повышения его инвестиционной привлекательности, считает Андрей Ракитин, заместитель управляющего партнера московского офиса Odgers Berndtson, работающей в секторе executive search.

ИНК готовят на продажу? В 2008 году ЕБРР, покупая акции «ИНК-Капитал», оценил всю компанию примерно в $1 млрд, и с учетом отраслевых коэффициентов сейчас ИНК может стоить около $2 млрд. Николай Буйнов отвечает категорическим «нет» на вопросы о возможной продаже большой доли в ИНК или компании целиком. «Для нас проект ИНК очень важен, сегодня мы видим, что можем сделать еще очень много, что будет полезно для региона, для всех, кто здесь живет», – объясняет он. Но быстрый рост неизбежно привлекает внимание тех, кто не считается с желаниями основателей. «Они слишком успешны, и это не может остаться незамеченным», – говорит сотрудник одной из консалтинговых компаний, работающих на нефтегазовом рынке.

Еще в начале прошлого года ИНК была третьей по величине независимой нефтедобывающей компанией России после НК «Альянс» семьи Бажаевых и «Самара-Нафты», принадлежащей американскому концерну Hess.

В 2013-м «Самара-Нафту» за $2,05 млрд приобрел ЛУКОЙЛ (консультантом сделки был банк Goldman Sachs), а в октябре 2014-го нефтяные активы Бажаевых выкупила IPC Holdings CY Ltd, аффилированная с бывшим президентом «Роснефти» Эдуардом Худайнатовым. Возглавляемая Худайнатовым Независимая нефтегазовая компания (ННК) в 2013 году также купила нефтегазовую компанию «Пайяха» в Красноярском крае и газовый «Геотекс» в Саратовской области. Наконец, в непосредственной близости от активов ИНК, в Иркутской области, работает компания с неумеренным аппетитом к поглощениям – «Роснефть». ИНК теперь самая большая из маленьких нефтяных компаний России, и укрыться от чужого внимания ей практически невозможно.

По словам Ольги Высоцкой, в компании осознают риск недружественного поглощения и принимают возможные меры. Какие именно, она не уточняет. «Гарантированных методов защиты от нелегитимного поглощения не существует, – признает Высоцкая, – и не только в России, а в любой стране». В какой-то степени будущее ИНК зависит от «Генеральной схемы развития нефтяной отрасли», которую сейчас разрабатывает Минэнерго, полагает Елена Корзун. Выбирают из двух сценариев: дальнейшая консолидация отрасли или стимулирование конкурентной среды для независимых производителей.

«Насколько мне известно, «Роснефть» не планирует покупать новые компании, тем более ИНК», – ответил РБК вице-президент «Роснефти» Михаил Леонтьев. Запрос в ННК остался без ответа.